Название: Дары сумеречной зоны
Размер: миди, 4470 слов
Пейринг/Персонажи: кролиги
Жанр: драма, экшн, магическое AU (фэнтези), немного стеба, кроссовер
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: о волшебном вантузе, телепатии, регенерации и размножении кролигов
Предупреждение: где и что украли не помним, назад не вернем
читать дальше
-1-
Из-за неизменной полумглы царящей здесь, окружающее казалось блекло-серым. Но вечные сумерки этого места не просто раздражали, они утомляли физически и накладывали неизгладимый отпечаток на психику: угнетение перерастало в тоску, потом хандру, а после и вовсе в маниакально-депрессивный психоз.
Впрочем, двое из бредущей по пустоши троицы об этом не только не догадывались, они и слов-то таких не знали.
Третий-то четко представлял механизм воздействия аномальной зоны на всех живых существ, в том числе и на них, кролигов, но предпочитал прятать эти мысли как можно глубже.
Потому что желание кого-нибудь убить или сдохнуть, чтобы это все закончилось, у Бидди становилось все сильнее.
Хотя сам Бидди считал, что из всех троих именно он самый трезвомыслящий кролиг.
«По-своему он прав», – потихоньку вздыхал Дарб, ибо Бидди, зная, что спутники слабы духом, не позволял себе поддаваться этому убийственному настроению.
От постоянного напряжения у него дергался левый глаз, навсегда сменивший свой цвет с голубого на алый, но Бидди все равно продолжал внимательно изучать окружающее их пространство.
Вот груда оплавленного металла, бывшая когда-то «газоном». Бидди не знал, что это такое, но в головах людей видел эту конструкцию рычащей и быстро бегающей. Поодаль от нее – непонятное строение, чернеющее дырами провалов.
Тихо, никого. И от этого особенно страшно.
Впрочем, встреча с кем-то хоть относительно разумным грозила опасностью.
Например, люди.
При встрече с кролигами в их головах мелькали мысли о зайцах-мутантах и они начинали плеваться огнем и металлом из различных железных штук, относительно справедливо полагая, что «макарыч любую дрянь остановит».
Что касается неразумных… Их тут было неисчислимое количество. Не то, чтобы Бидди умел считать больше чем до тысячи, но оценить размер мог. Так вот всяческих тварей здесь водилось тьма-тьмущая. И каждая была зверски голодной и абсолютно неразборчивой в еде.
Сами кролиги в этой массе кровожадных монстров различали только кабанов и собак, хотя были ли ими эти существа – неизвестно.
Поэтому, несмотря на окружающую тишину и спокойствие, Бидди нервничал. Более того, кажущееся спокойствие лишь добавляло напряженности в его и без того взвинченное состояние. Он был настороже и был прав:
– Назад! – Проплешина на дороге замерцала призрачным зеленоватым светом, заставив всю группу испуганно отпрянуть в сторону. Раздался какой-то гул, которой постепенно нарастал, становясь все громче и громче. Земля задрожала.
Поднявшийся ветер швырялся песком, который странно светился в загустевшем воздухе.
– Бегом! – приказал Бидди, радуясь тому, как беспрекословно подчинились Дарб и Рид.
В его радости не было ни капли тщеславия: следование командам – вопрос выживания в «Зоне», как называли эту местность люди.
По мелькавшим в их головах картинкам, Бидди знал, что на этой планете были и другие обжитые места – города, состоявшие из разных странных замков. Еще здесь были леса и реки, тоже удивительные для кролигов. Но все возможные беды, которые с ними случались или могли случиться дома, в Хеитскуле, не шли ни в какое сравнение с ужасами, подстерегавшими кролигов в Зоне.
Чего Бидди не понимал, так это зачем здесь жили люди. У них, кролигов, не было выбора: корабль у полокусов они угнали просто колотя по всем блестящим кнопкам подряд. И Дарб, которого никто не послушал, говорил дело: они заставили рыдван взлететь и умчаться в неизвестность, но управлять им так и не научились. Вот он и упал сюда, в Зону.
Хотя кролиги тогда безумно радовались, что у них все получилось: они удачно сбежали от чудовищ, которые их обижали, корабль не разбился при приземлении, перед ними раскинулся новый счастливый мир. Это был чудесный день, ведь кролиги еще не знали, что оказались не просто на чужой планете, а в другой реальности. А само место, куда они прибыли пугало даже обитателей этой планеты.
Помнится, они немного поудивлялись скучности этого мира – он был почти не раскрашен, и решили, что это потому, что мир придуман недавно и у фей не дошли руки его как следует разрисовать.
А вот от дальнейших воспоминаний Бидди всегда хотелось выть.
От всего их и без того маленького народа остались только трое: он, Бидди, чокнутый ученый Дарб, и, всем довольный дурачок, Рид.
И пусть он иногда ругался на своих спутников, Бидди было твердо намерен не отдавать их Зоне, безжалостно поглощавшей слабых.
Потому волевым усилием Бидди заставил себя сосредоточиться на настоящем, у него еще будет время оплакать свой сородичей.
Если он, конечно, выживет, и останется способен на это – Зона неумолимо меняла всех, и его тоже.
-2-
Первое изменение чуть не свело Бидди с ума и случилось оно в самом начале их пребывания в Зоне.
Оставив остальных на корабле, Бидди и Дарб отправились раздобыть что-нибудь съестное. К тому времени они уже на своей пушистой шкуре узнали, насколько жестоко подшутила над кроличьим племенем судьба. Или наказала их, наглядно объяснив, что как бы тебе плохо не было где-то, всегда есть место, где все может быть хуже во много раз.
И все же они еще не до конца осознали ужас своего положения и сразу же поплатились за беспечность: бодро шагавший Дарб не обратил внимания на странное дрожание бледно-серой травки и спокойно наступил на нее. Тонкий, визжащий звук ударил по сверхчувствительным кроличьим ушам, оглушая их, а затем полыхнуло ослепительным белым светом.
И все то, что произошло дальше Бидди, как не старался так и не вспомнил.
Когда же он открыл глаза – испугался. Этот и без того непонятный мир изменился до неузнаваемости. Это сбивало с толку, а еще ему очень мешал страшный шум в голове. Бидди несколько раз потряс ею, но многократно проверенный способ не помогал.
Пошатываясь, он побрел искать своего напарника. Дарб нашелся не сразу, причем сначала Бидди его услышал, и услышал задолго до того как смог увидеть.
Даже до того как они попали в Зону, Дарб сильно отличался от остальных кролигов – он был умным, но немного с приветом. «Неприспособленный», как говорила Дина.
Однако то, что он болтал сейчас, заставило Бидди сильно усомниться в том, что тот в своем, пусть и чудном, уме. К тому же, с каждым шагом он слышал Дарба все лучше и лучше, а под конец и вовсе чуть не оглох от его крика. Тот орал так, что Бидди забыл про шум в голове, и заткнул лапами уши, чтобы избавиться оглушительного бреда напарника.
К сожалению, это не помогло.
Немудрено, что первым, что вырвалось у Бидди при встрече, было:
– Заглохни!
Дарб странно дернулся и захрипел. Бидди пригляделся: до него только сейчас дошло, что напарничек сидел зажмурившись и плотно сжав губы.
– Дарби! – Бидди не на шутку перетрухнул.
От его окрика Дарб упал как подкошенный, так и не перестав нести околесицу. Беззвучно, не открывая рта.
«… в ходе которого одноцепочечный участок одной молекулы ДНК встраивается в гомологичный двухцепочечный участок другой молекулы ДНК, образуя Д-петлю».
Бидди подошел к напарнику и сильно встряхнул его за загривок. Это подействовало. Некоторым образом. Дарб безвольной шкурой свалился на землю, но и чушь перестал молоть.
Зато в голове Бидди взорвался хор других голосов. Он узнавал их, истошно вопящих, узнавал каждого. Вот захлебывается хрипами Дина, а это – яростно горланит Бредди. Малышки Винит и Дрит всхлипывают и повизгивают как синие лягушата. Надрывается Злейта, ей вторит Кидмер и много, много других.
Бидди взвыл, вцепившись в землю: оказалось, что слышать в голове всех соплеменников – мучительно. А уж когда те бьются в кроличьей истерике…
Громкий кошмар в голове длился, длился и длился, кажется целую вечность. И во внезапно наступившую тишину Бидди как-то не сразу поверил: «Я наконец оглох? – Он повертел головой. – А, нет, это они замолчали. Уснули, наверное…»
Ничего, что можно было бы счесть съедобным они с Дарбом так и не нашли. Ну, если откровенно, то после страшных криков в голове Бидди уже и не искал, а напарник по-прежнему продолжал лентяйничать, упорно не желая просыпаться.
Возвращаться с пустыми руками было немного стыдно, но что-то внутри гнало Бидди назад, к своим. И взвалив Дарба на плечо, Бидди отправился в обратный путь. Он еще ничего не знал ни о том, что это за место, ни о том, что с ними всеми уже произошло, или что случится потом, но был уверен – отсюда надо удирать, и как можно скорее.
-3-
Долго он тащил на себе напарника, или нет, Бидди не знал. В этом заколдованном месте ничего нельзя было сказать наверняка. Здесь не было дня, но не было и ночи, здесь могло как следует поджарить и тут же заморозить в ледышку. И он пока не знал, что в Зону очень сложно попасть, а выбраться из нее почти невозможно.
Поэтому Бидди истово, фанатично верил, что они смогут убедить остальных и сделают это – вернутся в свой мир, а потом докажут всем врагам, что кролиги самые крутые.
В это он верил вопреки всему, что видел, отмахиваясь от страшных мыслей.
Не думать о плохом ему помогал Дарб. Невольно.
Изредка приходя в себя, он заполнял голову Бидди своей тарабарщиной. Зато благодаря ему Бидди уже не сомневался, что не голоса слышит, а ловит мысли и чувства окружающих.
Радости такое умение не добавляло, по крайней мере, пока, а создавало новые трудности. Но Бидди был слишком сосредоточен на своей цели – Великом Будущем Кролигов, – и утомлен, чтобы всерьез об этом задумываться. Впрочем, Бидди думать вообще не любил, предпочитая действовать.
Потому-то он просто шел, почти бежал, не останавливаясь, волоча за собой Дарба. Он хотел быстрее добраться до корабля, собрать всех кролигов и убраться восвояси. Пусть еще не домой, а в какое-то другое место. Как угодно, куда угодно, но как можно дальше от этих мест.
-4-
Однако как Бидди не торопился, он все равно не успел – сородичи куда-то ушли, не оставив даже следов.
На полянке, где оставался их корабль, царила пустота и какая-то чистота. Лишь невысоко над землей крутилась, посвистывая, воронка. В ней с бешеной скоростью, словно играя в догонялки, проносились неведомые штуковинки.
Не вовремя очнувшийся Дарб с детской непосредственностью сунул лапу в воронку и вытащил оттуда… что-то. Правда, Бидди с трудом выдернул самого Дарба: воронка почти втянула его в себя, чтобы превратить в еще одну игрушку.
– На! – Испуг за Дарба моментально сменился злостью на его тупость и Бидди хорошенько приложил напарника отнятой у воронки прибамбасиной.
– Вантуз, – спокойно обозвал его Дарб.
– На! – Бидди, еще раз стукнув напарника по голове, решил пояснить: – Не ругайся!
– Я не ругаюсь. Это, – Дарб ткнул пальцем в штуковину, – вантуз. Ручной сантехнический инструмент для прочистки труб.
– А-а-а! – глубокомысленно протянул Бидди, ничего не поняв, кроме того, что его напарник однозначно свихнулся. Посему новых вопросов он не решился задавать. – Пойдем, что ли, наших поищем?
– Так ведь нет никого. Нет. Все пыль. Все тлен…
Бидди рассвирепел: мало он всякой галиматьи наслушался от этого придурка по дороге, так тот новую дичь придумал...
– Бва-а-а-ах! – Гнев Бидди вылился в безумный крик, очень смахивающий на боевой клич злумов. Голова взорвалась болью и в ней, перебивая друг друга, заговорили сразу двое: Дарб и… Рид?..
«Налицо признаки аффективно-шоковой реакц…», «во орет!»
– Заткнись, Дарби, я с Ридом поговорить хочу!
«… ярко выраженное нарушение психическо…» – Дарб, несмотря на просьбу, все не унимался и Бидди призвал его к порядку уже проверенным способом – вантузом по ушам. Результат не замедлил сказаться: в голове остался только весело гогочущий Рид.
Сначала Бидди решил, что напарник не настолько спятил, раз его послушался, но оказалось, что Дарб просто снова заснул.
Решив разобраться с этим сумасшедшим позже, Бидди громко позвал Рида:
– Ты где, Рид? Иди сюда и объясни, куда все ушли?
– О-о-о! Бидди! – Рид, в голове Бидди, был безмерно, неправдоподобно счастлив. – Ха-ха-ха, Бидди!
– Ты где?
– Феечки летают! Красиво! – мечтательно поделился Рид.
«С этим тоже что-то не так», – Бидди все больше не нравилось происходящее.
– Все со мной так, – обиделся Рид. И тут же умилился: – Ой, звездочки.
«Нужно найти этого полудурка, но и этого, – Бидди злобно пнул напарника-симулянта, – не бросишь».
Хорошенько подумав, а это нелегко, когда в твоей голове поют, хихикают, хрюкают, Бидди махнул лапой на нежничание. Ухватив напарника за уши, он отправился на поиски Рида, ориентируясь на его голос.
Помотаться пришлось много – Рид, этот полоумный кролиг, то визжал, будто находился в паре шагов, то чуть слышно бормотал, и Бидди поворачивал назад.
Его упорство было вознаграждено: Рид нашелся. Он сидел, опираясь спиной на большой камень, и с упоением смотрел, как в дрожащем перед ним голубом облаке светящиеся искры вычерчивали непредсказуемые линии.
А вот в животе у Бидди что-то ухнуло и заворочалось – он отчетливо понял, что нужно делать лапы. Бросив Дарба отдыхать дальше, он и с Ридом поступил бесцеремонно, с размаху влепив ему вантузом в лоб. Рид отлетел далеко назад от сердито загудевшего облачка, и живот Бидди перестал бурлить.
Не мешкая, Бидди подхватил за уши и того и другого, и шустренько, насколько это было можно, попятился прочь.
Довольно ровная до этого поляна вдруг обзавелась сплошными ямками и кочками, а голубое облако начало разбухать, злобно урча.
«Быстрее, быстрее, быстрее», – подгонял себя Бидди, уже ползя задом наперед.
Но все же далеко отползти им не удалось – облачко, раздувшееся как Глобокс, перепивший сливового сока, лопнуло, распространяя белую волну. От страха Бидди свалился и тут оно как грохнет!
-5-
После того бабаха у Бидди долго звенело в ушах. Было и хорошее: теперь он научился приказывать и Дарб с Ридом, которые постоянно перебивали друг друга в его голове, отходили подальше, к затылку. Там их уже было не так слышно.
Бидди даже повеселел: звон в ушах это, конечно, неприятно, но из-за того, что он слышал, что думают Дарб и Рид, те на него недобро косились. Хотя нет, Риду было все равно, зато Дарб психовал за двоих.
Кстати, у Рида тоже была своя «му-та-цы-я», как умно выражался Дарб.
Может эта «му-та-цы-я» и была чем-то плохим (во всяком случае, Дарб думал о ней недовольно), но Бидди считал, что когда можно что хочешь оторвать, потому что оно снова вырастет – это круто!
Риду все было не почем, все его раны заживали на глазах, и Бидди завидовал. Однажды он спросил Рида: «А если мы тебе голову – чпок, новая быстро вырастет?»
«Не вздумай, придурок, – закричал Дарб в голове Бидди. – Он же так безмозглый, а новая голова будет совсем пустой».
Представив Рида с новой пустой головой, Бидди неохотно согласился. Тот и так из-за своей бестолковости был самым ужасным членом их маленькой команды. Рид постоянно тупил и попадал во всякие передряги. Нет, он выбирался из них целым и невредимым, иногда даже не замечая, что с ним, вообще что-то произошло, но это очень задерживало их «экс-пи-ди-цы-ю». Этим заумным словечком Дарб называл их поиски... чего-то.
А вот что именно они искали, Бидди пока не знал. Наверное, непонятно куда смотавшихся соплеменников.
Нет, на самом деле, Рид ничего и никого не искал. Ему и так было всегда хорошо, и он беспрерывно радовался: то каким-то бабочкам (при воспоминании о хоботке этой бабочки, заканчивающемся тремя рядами зубов, Бидди почесал сразу занывшую лопатку), то цветочкам-кровососам, то еще какой-нибудь твари, непременно пытавшейся полакомиться свежей мягонькой крольчатинкой.
И Дарб никого не искал. Он пытался объяснить Бидди почему поиски остальных кролигов это «не-це-ле-са-аб-раз-на-я» трата времени, но Бидди снова велел ему заткнуться. Дарб его послушался.
И искать пошел.
Вот тут Бидди не понимал. Дарб не верил, что они найдут пропавших кролигов, но верил в «фи-на-ми-наль-ную ин-ту-ы-цы-ю» Бидди.
Короче, что вот если Бидди сказал, что им нужно идти вон в ту сторону, значит туда и нужно идти безо всяких разговоров. И ничего, что сам Бидди пока не понимал зачем.
А Бидди тянуло, тянуло сильно и куда-то в сторону мертвого города. Вот они и шли.
Он и Дарб. А постоянно тормозящего Рида просто пинками гнали вперед.
Иногда, когда Бидди думал, он удивлялся, что голод, так мучивший их раньше, куда-то делся. Они словно бы и вовсе не хотели есть, а ведь кролиги всегда не дураки червячка заморить (даже если он еще не завелся), а тут будто забыли про еду совсем.
И про сон, но это было даже к лучшему.
Дарб в его голове как-то попытался поумничать на эту тему, но Бидди приказал ему отойти к стеночке и не мешать следить за обстановкой: «Сейчас как выскочат слепые псы и отгрызут тебе голову. Это у Рида она отрастет, а у тебя нет!»
«Про Рида тоже пока гипотеза», – огрызнулся Дарб, но в дальний угол головы утопал.
Еще, Бидди как-то мельком заметил, что они почти перестали разговаривать. Ртом. Рид, положим, и в мыслях кроме воплей почти не говорил, но вот они же с Дарбом болтали. Только в голове.
Бидди привычно сжал ручку вантуза, с которым уже и не расставался. Это нехитрое действо помогало ему успокоиться, сосредоточившись только на нужном.
Хотя порой случались и осечки. Однажды, когда Бидди как обычно пожамкал ручку вантуза он вдруг начал по-другому видеть.
Голое корявое дерево утыканное страшными шипами превратилось, ну тоже в дерево, но уже пушистое. Земля под ногами стало светло-яркой, и на ней легко выделялось тусклое грязное пятно, находящееся прямо перед ними.
Бидди пятно сразу не приглянулось и он оттолкнул от него Дарба. А вот Рида не успел – тот спокойно наступил на пятно и долго верещал, когда его плющило во все стороны (Бидди не понял, но кажется Риду нравилось).
А потом, когда Рид, наконец, выкатился оттуда, он стал похож на страшненького злума – ни лап, ни головы, ни ушей. Один безобразный шар с выпученными глазами.
Шарик-Рид немного попрыгал, потом просто отряхнулся и снова стал нормальным.
Ну как для Рида нормальным.
Бормотание Дарба, который энергично сам с собою спорил о каком-то смещении спектра и сам себе что-то доказывал, срываясь в крик, Бидди не слушал – покрепче перехватив вантуз, он погнал своих напарников дальше. Им нужно было идти, быстро идти, тут не до праздной болтовни.
-6-
Из-за нудного дождя, который шел так долго, что желто-ржавые лужи стали превращаться в мелкие болотца, расквасился и разнылся Дарб.
А может и не из-за дождя вовсе. Перед этим они встретили группу людей и так взаимно были ошарашены этой встречей, что застыли друг перед другом как вкопанные.
Вот тогда Бидди узнал, что кроме кролигов может «слышать» и людей.
Это было больнее и непонятнее, потому, что по большей части в человеческих головах царил хаос и бессмысленность: «твою мать, мать твою...», «смешались в кучу кони, люди», «какого черта творится?! Здесь же бюреры были?», «скормить этих ублюдков плоти, и все дела».
Такой бедлам был в голове многих, но не во всех. Один из чумазых людей сначала громко прокричал о своей ненависти к кролигам, а потом показал Бидди картину.
Человек видел из окна как идет дождь. Не такой как сейчас, а бешеный, выбивающий из бурой глины мелкие ямки. И отчетливо слышал грохотание грома.
Но человеку тепло и сухо – он сидел в своей норе. И вдруг до него донесся другой звук, от душераздирающей пронзительности которого, у человека похолодело внутри. Из леса, находившегося далеко за загородкой из проволоки с острыми колючками, которую боялся задеть даже сам человек, бежал другой человек. Но тот, который в доме знал, что бегущий – девушка. Беззащитная и напуганная до смерти. За ней из леса выскочила стая кролигов. И человек похолодел еще сильнее: он слышал, что по одиночке эти уродливые порождения «зоны» избегали «стал-ке-ров», но нападая стаей могли загрызть насмерть.
Снова грохотание грома и вместе с ним истошный крик девушки. Повинуясь желанию помочь, человек выбежал из дома, размахивая железной палкой.
«Уро-о-ою, тварюки», – завопил человек, и вскинул «ка-лаш».
Внезапно картинка смазалась, и схлопнулась совсем. А человек уже по-настоящему кричал: «Уро…»
Прыгнув в сторону, Бидди повалил на землю Дарба, и в ужасе прикрыл лапами уши. Некоторое время он слышал сухой лающий треск, а потом стал тихо.
Кролиг убрал сначала одну лапу, потом другую – все равно тихо.
Он приподнял голову и увидел, что люди застыли в оцепенении, глядя на Рида. На то, как огромные черные дырки на приятной округлости его живота быстро стягиваются, возвращая ему первоначальную нежную розовость.
Гнев, охвативший Бидди, затопил все его существо и выплеснулся наружу.
«Убирайтесь», – заорал он людям, взмахнув вантузом, и тех словно унесло волной.
Напоследок он успел поймать еще две-три человеческие мысли, совершенно невразумительные, но Бидди знал, что важные.
А потом наступила темнота.
-7-
Очередная метаморфоза, произошедшая с Бидди, не стала чем-то новым, или паче того, удивительным для Дарба.
Он вообще давно перестал чему-либо удивляться. «Высокий уровень адаптивности». А вот привычка все анализировать никуда не делась – Дарб, как был ученым, так им и остался.
Вероятно, что не вполне адекватным, но это крохотный недостаток для единственного ученого кролига. И уж если рассматривать вопрос под правильным углом… «Что есть адекватность? Адекватность чему?»
– Да-а-арб!
Дарб вздрогнул: все-таки Бидди частенько бывал чересчур громким, врываясь в его рассуждения.
– «Псионик высокого уровня». Что за?
– Это ты, Бидди. Это все твои, как ты говоришь «штуки» – уникальные способности, базирующиеся на внутренних возможностях твоего и только твоего мозга.
– Да-а-арб! – Бидди вдруг всхлипнул. – Наших нет. Ну ты соображаешь, про что я…
– Да, Бидди, понял. Я давно знаю. – «И скорблю о нас, о нашей расе, которой по сути больше не существует, ибо рекреацио…
Высокий полет мысли, как обычно перебил возмущенный вопль Бидди:
– Дарб!!! Мы не умрем. Никогда! Мы создадим свою армию. И отомстим! Всем! – в его голосе слышалась уверенность сродни религиозному фанатизму, и Дарб не только поверил, он вжился в эту идею.
Да, они возродят свою расу. Да они станут сильнее… – Дарб покосился на Рида, – да что там сильнее, они станут непобедимы, ибо практически бессмертны!
– Да, мой вождь! – Дарбу неудержимо хотелось кричать в экстазе.
Где-то краешком сознания он понимал, что произошло эмпатическое взаимодействие, но ему было так хорошо, что Дарб отпустил себя и заорал:
– Бва-а-а-ах!
Рид, про существование которого Дарб порою забывал, вдруг очнулся и тоже поддержал его во всю мощь легких:
– Бва-а-а-ах!
Когда к ним присоединился еще и Бидди, Дарб чуть не потерял сознание от эмоционального перенапряжения.
Позже, после их внезапно случившегося эмоционального единения, он еще долго чувствовал себя удивительно хорошо: просветленная опустошенность и желание творить.
В душе Дарб был романтиком и верил, что ровные колонки цифр, стройные ряды схем, четкая разграфленность таблиц гармоничнее, а, следовательно, прекраснее любой музыки.
Идея, не так давно коснувшаяся его легким взмахом крыла бабочки, вдруг обрела плоть, и даже цвет (цвет неоновой зелени, указал самому себе Дарб), выстраиваясь в целую симфонию.
Он уже мысленно смешивал, нагревал, выпаривал, даже успел добавить концентрированную цитоплазму (надо же, какой насыщенно розовый цвет получился)…
– Д-а-а-арб! Хватит мне голову своей заумью забивать. Слушай сюда. Я знаю, куда мы идем! – Выдержав драматическую паузу, Бидди снизошел до ответа: – Меня зовет Маналит!
– Монолит? Зовет? – тупо переспросил Дарб, одновременно пытаясь не забыть ту химическую формулу…
– Ага, он, – подтвердил Бидди с таким видом, будто разговоры с уникальным объектом неизвестного действия, попавшим сюда, вероятно, из другого измерения, и своим появлением создавшим огромнейшую аномальную зону, с тенденцией к разрастанию, это самое обычное дело. – Камень желаний. Придем, скажем, что надо, и все.
«Вот так просто, – в совершеннейшем изумлении восхитился Дарб. – И ведь, действительно придет и скажет. И все у него… у нас получится. Это ведь люди никогда не знают чего хотят на самом деле. Это они не способны разобраться с противоречивыми желаниями, постоянно терзающими их души. А кролиги знают. Во всяком случае, – Дарб бросил взгляд на Рида, – Бидди точно знает. Четко, без метаний и раздумий».
– Я готов ради этого отдать жизнь, мой вождь, – поклялся Дарб, ни на секунду не погрешив против правды: Бидди стал его идолом, а его мечта – их общей мечтой.
– Я! Я! Я тоже! – притоптывая от радости завопил Рид, и, несмотря на его, так раздражавшую Дарба блаженную улыбку, он явно был совершенно искренен.
– Чего тогда. Пошли, – ответил несколько застеснявшийся Бидди, и они пошли.
-8-
Постоянно всматриваться вперед, ища взглядом всякие опасные «грязности» было очень тяжело. Много сил отнимало пугание разных жутких зверей, пытавшихся ими отобедать, и страшилки для людей, которые Бидди посылал им прямо в головы.
А еще время от времени происходили всякие бабахи – «вы-бра-сы», и Бидди их чувствовал заранее – у него начинал бурлить живот. Тогда он просто падал на Дарба, а Рид падал на него. Они лежали, пока все не заканчивалось, а потом шли дальше.
Вантуз после каждого бабаха светился, искрил, иногда обжигал. Но потом успокаивался и помогал Бидди во всем.
Вантуз вытащил их из грязного болота, над которым плавали всякие облачка. Нехорошие такие облачка.
Бидди тогда велел Дарбу идти точно-точно как он, там была такая тоненькая дорожка, которую он, Бидди видел, а другие – нет.
Но, Дарб, этот чокнутый, опять задумался и упал прямо в жижу. Рид, спокойно шедший за ними, почему-то решил, что это весело и прыгнул к Дарбу. Они принялись барахтаться и драться, а Бидди видел как грязь жадно облизывала их, выпивая силы и затягивая в свое голодное брюхо.
Бидди так разозлился, что в ослеплении вантузом замахнулся на болото. Пускай эти два кролига были совершенно бестолковыми, но это были его кролиги и он никому не позволит их сожрать!
«Бва-а-а-ха!» – и два перемазанных придурка взмывают из болота и приземляются на тропинку рядом с ним, обдав грязью.
Настучав им по головам, Бидди облегченно выдохнул – все же он сильно за них испугался.
А потом вантуз сработал, когда они уже совсем вышли на твердую землю. Им тогда навстречу выполз человек с щупальцевым ртом.
Бидди сначала не разобрался и стал ему как человеку всякие жуткие картинки показывать.
Только вот этому монстру было все равно, он свои лапы раскрыл, будто их всех троих обнять собирался. У Бидди снова забурчало в животе, и с отчаянным криком он прыгнул вперед, ударив монстра вантузом, представляя, что в руках очень острая палка.
Монстр был высоким, а Бидди не то, чтобы маленьким… Для кролига он был совсем даже ого, но по сравнению с этим, с щупальцами который…
В общем, Бидди попал ему куда-то между ног. Монстр схватился за это место лапами-клешнями и с ревом убежал.
– Бидди! – Дарб и Рид бросились к нему обниматься и Бидди враз смутился. Он разучился нежничать, а может и не умел никогда.
– Повезло, что мальчик, – неловко оправдавшись, Бидди сразу же напустил на себя строгость: – Пошли, уже мало осталось!
Дарб застыл в неуверенности и тихо спросил в голове: «Правда?»
«Да, – также ответил ему Бидди. – Я знаю, он рядом, и нам нужно туда быстрее – Маналит сил уже набрался».
Дарб булькнул удивлением у него в голове, а Рид, который больше чувствовал, чем слушал, уловив нетерпение Бидди, помчался вперед вприпрыжку.
Конечно, Бидди знал, что Риду ничего не сделается, но он все равно как следует все осмотрел: больше неприятностей вроде не наблюдалось.
Рида они нагнали с трудом. С каждым шагом идти становилось все труднее, будто кто-то толкал их назад. И если сам Бидди тяжело, но шел, то Дарб почти полз, хрипя и задыхаясь.
– Рид, – окликнул неугомонного кролига Бидди, – хватай Дарба и тащи. А я буду глядеть в оба.
Пискнув от восторга, Рид бросился помогать их непутевому спутнику. Но не прошли они и нескольких шагов как внезапно оказались внутри пылевого тумана.
Царапающие песчинки раздражали, выбивая слезы из глаз, но угрозы Бидди не ощущал. Кончилось все так же внезапно, как и началось.
Дарб с Ридом недоуменно озирались, пытаясь понять, как они очутились на пляже под горячим солнышком, а Бидди, щурясь, глядел на Маналит, оказавшимся просто большим светящимся камнем.
Он смотрел и смотрел, Маналит тихо гудел и светился, солнышко припекало и ничего больше не происходило.
То есть совсем, совсем ничего. Камень, который его сюда притянул, лежал и ни на что не отзывался. Кролиг ему и кричал желание, и шептал, и даже картинку нарисовал, как умел, на песке, но Маналит не отзывался.
Идти было больше некуда, да и не зачем. Уставший Бидди уселся в тенек под камнем, привалившись к нему спиной.
Дарб и Рид молча присоединились, и Бидди был страшно благодарен им за молчание.
Они сидели рядом плечом к плечу, в бездумной уютности. Дремота, мягкая, обволакивающая укутала их – они заснули.
Бидди приснилось, хотя он и знал, что это не сон, что они с Дарбом стоят наверху лестницы в каком-то большом зале. А внизу в круглой штуке в зеленой светящейся бурде сидит Рид. И из этой зелени лезут кролиги, много-много кролигов.
Потом сон сменился на другой.
Армия кролигов, сильных, уверенных. Они идут лавиной, и вселенная покорно проседает под их лапами.
Свист, пронзивший уши, вырвал Бидди из такого приятного сна. Рид и Дарб катались по песку, закрывая головы. Волна ослепляюще яркого света затопила все вокруг, и раздался страшный грохот.
Спустя какое-то время, мир стал разноцветным, и вернулись звуки. Самые прекрасные звуки, которые Бидди уже и не надеялся услышать – шелест травы, шорох листьев, песенки летунов – они вернулись в Хеитскул.
Размер: миди, 4470 слов
Пейринг/Персонажи: кролиги
Жанр: драма, экшн, магическое AU (фэнтези), немного стеба, кроссовер
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: о волшебном вантузе, телепатии, регенерации и размножении кролигов
Предупреждение: где и что украли не помним, назад не вернем
читать дальше
-1-
Из-за неизменной полумглы царящей здесь, окружающее казалось блекло-серым. Но вечные сумерки этого места не просто раздражали, они утомляли физически и накладывали неизгладимый отпечаток на психику: угнетение перерастало в тоску, потом хандру, а после и вовсе в маниакально-депрессивный психоз.
Впрочем, двое из бредущей по пустоши троицы об этом не только не догадывались, они и слов-то таких не знали.
Третий-то четко представлял механизм воздействия аномальной зоны на всех живых существ, в том числе и на них, кролигов, но предпочитал прятать эти мысли как можно глубже.
Потому что желание кого-нибудь убить или сдохнуть, чтобы это все закончилось, у Бидди становилось все сильнее.
Хотя сам Бидди считал, что из всех троих именно он самый трезвомыслящий кролиг.
«По-своему он прав», – потихоньку вздыхал Дарб, ибо Бидди, зная, что спутники слабы духом, не позволял себе поддаваться этому убийственному настроению.
От постоянного напряжения у него дергался левый глаз, навсегда сменивший свой цвет с голубого на алый, но Бидди все равно продолжал внимательно изучать окружающее их пространство.
Вот груда оплавленного металла, бывшая когда-то «газоном». Бидди не знал, что это такое, но в головах людей видел эту конструкцию рычащей и быстро бегающей. Поодаль от нее – непонятное строение, чернеющее дырами провалов.
Тихо, никого. И от этого особенно страшно.
Впрочем, встреча с кем-то хоть относительно разумным грозила опасностью.
Например, люди.
При встрече с кролигами в их головах мелькали мысли о зайцах-мутантах и они начинали плеваться огнем и металлом из различных железных штук, относительно справедливо полагая, что «макарыч любую дрянь остановит».
Что касается неразумных… Их тут было неисчислимое количество. Не то, чтобы Бидди умел считать больше чем до тысячи, но оценить размер мог. Так вот всяческих тварей здесь водилось тьма-тьмущая. И каждая была зверски голодной и абсолютно неразборчивой в еде.
Сами кролиги в этой массе кровожадных монстров различали только кабанов и собак, хотя были ли ими эти существа – неизвестно.
Поэтому, несмотря на окружающую тишину и спокойствие, Бидди нервничал. Более того, кажущееся спокойствие лишь добавляло напряженности в его и без того взвинченное состояние. Он был настороже и был прав:
– Назад! – Проплешина на дороге замерцала призрачным зеленоватым светом, заставив всю группу испуганно отпрянуть в сторону. Раздался какой-то гул, которой постепенно нарастал, становясь все громче и громче. Земля задрожала.
Поднявшийся ветер швырялся песком, который странно светился в загустевшем воздухе.
– Бегом! – приказал Бидди, радуясь тому, как беспрекословно подчинились Дарб и Рид.
В его радости не было ни капли тщеславия: следование командам – вопрос выживания в «Зоне», как называли эту местность люди.
По мелькавшим в их головах картинкам, Бидди знал, что на этой планете были и другие обжитые места – города, состоявшие из разных странных замков. Еще здесь были леса и реки, тоже удивительные для кролигов. Но все возможные беды, которые с ними случались или могли случиться дома, в Хеитскуле, не шли ни в какое сравнение с ужасами, подстерегавшими кролигов в Зоне.
Чего Бидди не понимал, так это зачем здесь жили люди. У них, кролигов, не было выбора: корабль у полокусов они угнали просто колотя по всем блестящим кнопкам подряд. И Дарб, которого никто не послушал, говорил дело: они заставили рыдван взлететь и умчаться в неизвестность, но управлять им так и не научились. Вот он и упал сюда, в Зону.
Хотя кролиги тогда безумно радовались, что у них все получилось: они удачно сбежали от чудовищ, которые их обижали, корабль не разбился при приземлении, перед ними раскинулся новый счастливый мир. Это был чудесный день, ведь кролиги еще не знали, что оказались не просто на чужой планете, а в другой реальности. А само место, куда они прибыли пугало даже обитателей этой планеты.
Помнится, они немного поудивлялись скучности этого мира – он был почти не раскрашен, и решили, что это потому, что мир придуман недавно и у фей не дошли руки его как следует разрисовать.
А вот от дальнейших воспоминаний Бидди всегда хотелось выть.
От всего их и без того маленького народа остались только трое: он, Бидди, чокнутый ученый Дарб, и, всем довольный дурачок, Рид.
И пусть он иногда ругался на своих спутников, Бидди было твердо намерен не отдавать их Зоне, безжалостно поглощавшей слабых.
Потому волевым усилием Бидди заставил себя сосредоточиться на настоящем, у него еще будет время оплакать свой сородичей.
Если он, конечно, выживет, и останется способен на это – Зона неумолимо меняла всех, и его тоже.
-2-
Первое изменение чуть не свело Бидди с ума и случилось оно в самом начале их пребывания в Зоне.
Оставив остальных на корабле, Бидди и Дарб отправились раздобыть что-нибудь съестное. К тому времени они уже на своей пушистой шкуре узнали, насколько жестоко подшутила над кроличьим племенем судьба. Или наказала их, наглядно объяснив, что как бы тебе плохо не было где-то, всегда есть место, где все может быть хуже во много раз.
И все же они еще не до конца осознали ужас своего положения и сразу же поплатились за беспечность: бодро шагавший Дарб не обратил внимания на странное дрожание бледно-серой травки и спокойно наступил на нее. Тонкий, визжащий звук ударил по сверхчувствительным кроличьим ушам, оглушая их, а затем полыхнуло ослепительным белым светом.
И все то, что произошло дальше Бидди, как не старался так и не вспомнил.
Когда же он открыл глаза – испугался. Этот и без того непонятный мир изменился до неузнаваемости. Это сбивало с толку, а еще ему очень мешал страшный шум в голове. Бидди несколько раз потряс ею, но многократно проверенный способ не помогал.
Пошатываясь, он побрел искать своего напарника. Дарб нашелся не сразу, причем сначала Бидди его услышал, и услышал задолго до того как смог увидеть.
Даже до того как они попали в Зону, Дарб сильно отличался от остальных кролигов – он был умным, но немного с приветом. «Неприспособленный», как говорила Дина.
Однако то, что он болтал сейчас, заставило Бидди сильно усомниться в том, что тот в своем, пусть и чудном, уме. К тому же, с каждым шагом он слышал Дарба все лучше и лучше, а под конец и вовсе чуть не оглох от его крика. Тот орал так, что Бидди забыл про шум в голове, и заткнул лапами уши, чтобы избавиться оглушительного бреда напарника.
К сожалению, это не помогло.
Немудрено, что первым, что вырвалось у Бидди при встрече, было:
– Заглохни!
Дарб странно дернулся и захрипел. Бидди пригляделся: до него только сейчас дошло, что напарничек сидел зажмурившись и плотно сжав губы.
– Дарби! – Бидди не на шутку перетрухнул.
От его окрика Дарб упал как подкошенный, так и не перестав нести околесицу. Беззвучно, не открывая рта.
«… в ходе которого одноцепочечный участок одной молекулы ДНК встраивается в гомологичный двухцепочечный участок другой молекулы ДНК, образуя Д-петлю».
Бидди подошел к напарнику и сильно встряхнул его за загривок. Это подействовало. Некоторым образом. Дарб безвольной шкурой свалился на землю, но и чушь перестал молоть.
Зато в голове Бидди взорвался хор других голосов. Он узнавал их, истошно вопящих, узнавал каждого. Вот захлебывается хрипами Дина, а это – яростно горланит Бредди. Малышки Винит и Дрит всхлипывают и повизгивают как синие лягушата. Надрывается Злейта, ей вторит Кидмер и много, много других.
Бидди взвыл, вцепившись в землю: оказалось, что слышать в голове всех соплеменников – мучительно. А уж когда те бьются в кроличьей истерике…
Громкий кошмар в голове длился, длился и длился, кажется целую вечность. И во внезапно наступившую тишину Бидди как-то не сразу поверил: «Я наконец оглох? – Он повертел головой. – А, нет, это они замолчали. Уснули, наверное…»
Ничего, что можно было бы счесть съедобным они с Дарбом так и не нашли. Ну, если откровенно, то после страшных криков в голове Бидди уже и не искал, а напарник по-прежнему продолжал лентяйничать, упорно не желая просыпаться.
Возвращаться с пустыми руками было немного стыдно, но что-то внутри гнало Бидди назад, к своим. И взвалив Дарба на плечо, Бидди отправился в обратный путь. Он еще ничего не знал ни о том, что это за место, ни о том, что с ними всеми уже произошло, или что случится потом, но был уверен – отсюда надо удирать, и как можно скорее.
-3-
Долго он тащил на себе напарника, или нет, Бидди не знал. В этом заколдованном месте ничего нельзя было сказать наверняка. Здесь не было дня, но не было и ночи, здесь могло как следует поджарить и тут же заморозить в ледышку. И он пока не знал, что в Зону очень сложно попасть, а выбраться из нее почти невозможно.
Поэтому Бидди истово, фанатично верил, что они смогут убедить остальных и сделают это – вернутся в свой мир, а потом докажут всем врагам, что кролиги самые крутые.
В это он верил вопреки всему, что видел, отмахиваясь от страшных мыслей.
Не думать о плохом ему помогал Дарб. Невольно.
Изредка приходя в себя, он заполнял голову Бидди своей тарабарщиной. Зато благодаря ему Бидди уже не сомневался, что не голоса слышит, а ловит мысли и чувства окружающих.
Радости такое умение не добавляло, по крайней мере, пока, а создавало новые трудности. Но Бидди был слишком сосредоточен на своей цели – Великом Будущем Кролигов, – и утомлен, чтобы всерьез об этом задумываться. Впрочем, Бидди думать вообще не любил, предпочитая действовать.
Потому-то он просто шел, почти бежал, не останавливаясь, волоча за собой Дарба. Он хотел быстрее добраться до корабля, собрать всех кролигов и убраться восвояси. Пусть еще не домой, а в какое-то другое место. Как угодно, куда угодно, но как можно дальше от этих мест.
-4-
Однако как Бидди не торопился, он все равно не успел – сородичи куда-то ушли, не оставив даже следов.
На полянке, где оставался их корабль, царила пустота и какая-то чистота. Лишь невысоко над землей крутилась, посвистывая, воронка. В ней с бешеной скоростью, словно играя в догонялки, проносились неведомые штуковинки.
Не вовремя очнувшийся Дарб с детской непосредственностью сунул лапу в воронку и вытащил оттуда… что-то. Правда, Бидди с трудом выдернул самого Дарба: воронка почти втянула его в себя, чтобы превратить в еще одну игрушку.
– На! – Испуг за Дарба моментально сменился злостью на его тупость и Бидди хорошенько приложил напарника отнятой у воронки прибамбасиной.
– Вантуз, – спокойно обозвал его Дарб.
– На! – Бидди, еще раз стукнув напарника по голове, решил пояснить: – Не ругайся!
– Я не ругаюсь. Это, – Дарб ткнул пальцем в штуковину, – вантуз. Ручной сантехнический инструмент для прочистки труб.
– А-а-а! – глубокомысленно протянул Бидди, ничего не поняв, кроме того, что его напарник однозначно свихнулся. Посему новых вопросов он не решился задавать. – Пойдем, что ли, наших поищем?
– Так ведь нет никого. Нет. Все пыль. Все тлен…
Бидди рассвирепел: мало он всякой галиматьи наслушался от этого придурка по дороге, так тот новую дичь придумал...
– Бва-а-а-ах! – Гнев Бидди вылился в безумный крик, очень смахивающий на боевой клич злумов. Голова взорвалась болью и в ней, перебивая друг друга, заговорили сразу двое: Дарб и… Рид?..
«Налицо признаки аффективно-шоковой реакц…», «во орет!»
– Заткнись, Дарби, я с Ридом поговорить хочу!
«… ярко выраженное нарушение психическо…» – Дарб, несмотря на просьбу, все не унимался и Бидди призвал его к порядку уже проверенным способом – вантузом по ушам. Результат не замедлил сказаться: в голове остался только весело гогочущий Рид.
Сначала Бидди решил, что напарник не настолько спятил, раз его послушался, но оказалось, что Дарб просто снова заснул.
Решив разобраться с этим сумасшедшим позже, Бидди громко позвал Рида:
– Ты где, Рид? Иди сюда и объясни, куда все ушли?
– О-о-о! Бидди! – Рид, в голове Бидди, был безмерно, неправдоподобно счастлив. – Ха-ха-ха, Бидди!
– Ты где?
– Феечки летают! Красиво! – мечтательно поделился Рид.
«С этим тоже что-то не так», – Бидди все больше не нравилось происходящее.
– Все со мной так, – обиделся Рид. И тут же умилился: – Ой, звездочки.
«Нужно найти этого полудурка, но и этого, – Бидди злобно пнул напарника-симулянта, – не бросишь».
Хорошенько подумав, а это нелегко, когда в твоей голове поют, хихикают, хрюкают, Бидди махнул лапой на нежничание. Ухватив напарника за уши, он отправился на поиски Рида, ориентируясь на его голос.
Помотаться пришлось много – Рид, этот полоумный кролиг, то визжал, будто находился в паре шагов, то чуть слышно бормотал, и Бидди поворачивал назад.
Его упорство было вознаграждено: Рид нашелся. Он сидел, опираясь спиной на большой камень, и с упоением смотрел, как в дрожащем перед ним голубом облаке светящиеся искры вычерчивали непредсказуемые линии.
А вот в животе у Бидди что-то ухнуло и заворочалось – он отчетливо понял, что нужно делать лапы. Бросив Дарба отдыхать дальше, он и с Ридом поступил бесцеремонно, с размаху влепив ему вантузом в лоб. Рид отлетел далеко назад от сердито загудевшего облачка, и живот Бидди перестал бурлить.
Не мешкая, Бидди подхватил за уши и того и другого, и шустренько, насколько это было можно, попятился прочь.
Довольно ровная до этого поляна вдруг обзавелась сплошными ямками и кочками, а голубое облако начало разбухать, злобно урча.
«Быстрее, быстрее, быстрее», – подгонял себя Бидди, уже ползя задом наперед.
Но все же далеко отползти им не удалось – облачко, раздувшееся как Глобокс, перепивший сливового сока, лопнуло, распространяя белую волну. От страха Бидди свалился и тут оно как грохнет!
-5-
После того бабаха у Бидди долго звенело в ушах. Было и хорошее: теперь он научился приказывать и Дарб с Ридом, которые постоянно перебивали друг друга в его голове, отходили подальше, к затылку. Там их уже было не так слышно.
Бидди даже повеселел: звон в ушах это, конечно, неприятно, но из-за того, что он слышал, что думают Дарб и Рид, те на него недобро косились. Хотя нет, Риду было все равно, зато Дарб психовал за двоих.
Кстати, у Рида тоже была своя «му-та-цы-я», как умно выражался Дарб.
Может эта «му-та-цы-я» и была чем-то плохим (во всяком случае, Дарб думал о ней недовольно), но Бидди считал, что когда можно что хочешь оторвать, потому что оно снова вырастет – это круто!
Риду все было не почем, все его раны заживали на глазах, и Бидди завидовал. Однажды он спросил Рида: «А если мы тебе голову – чпок, новая быстро вырастет?»
«Не вздумай, придурок, – закричал Дарб в голове Бидди. – Он же так безмозглый, а новая голова будет совсем пустой».
Представив Рида с новой пустой головой, Бидди неохотно согласился. Тот и так из-за своей бестолковости был самым ужасным членом их маленькой команды. Рид постоянно тупил и попадал во всякие передряги. Нет, он выбирался из них целым и невредимым, иногда даже не замечая, что с ним, вообще что-то произошло, но это очень задерживало их «экс-пи-ди-цы-ю». Этим заумным словечком Дарб называл их поиски... чего-то.
А вот что именно они искали, Бидди пока не знал. Наверное, непонятно куда смотавшихся соплеменников.
Нет, на самом деле, Рид ничего и никого не искал. Ему и так было всегда хорошо, и он беспрерывно радовался: то каким-то бабочкам (при воспоминании о хоботке этой бабочки, заканчивающемся тремя рядами зубов, Бидди почесал сразу занывшую лопатку), то цветочкам-кровососам, то еще какой-нибудь твари, непременно пытавшейся полакомиться свежей мягонькой крольчатинкой.
И Дарб никого не искал. Он пытался объяснить Бидди почему поиски остальных кролигов это «не-це-ле-са-аб-раз-на-я» трата времени, но Бидди снова велел ему заткнуться. Дарб его послушался.
И искать пошел.
Вот тут Бидди не понимал. Дарб не верил, что они найдут пропавших кролигов, но верил в «фи-на-ми-наль-ную ин-ту-ы-цы-ю» Бидди.
Короче, что вот если Бидди сказал, что им нужно идти вон в ту сторону, значит туда и нужно идти безо всяких разговоров. И ничего, что сам Бидди пока не понимал зачем.
А Бидди тянуло, тянуло сильно и куда-то в сторону мертвого города. Вот они и шли.
Он и Дарб. А постоянно тормозящего Рида просто пинками гнали вперед.
Иногда, когда Бидди думал, он удивлялся, что голод, так мучивший их раньше, куда-то делся. Они словно бы и вовсе не хотели есть, а ведь кролиги всегда не дураки червячка заморить (даже если он еще не завелся), а тут будто забыли про еду совсем.
И про сон, но это было даже к лучшему.
Дарб в его голове как-то попытался поумничать на эту тему, но Бидди приказал ему отойти к стеночке и не мешать следить за обстановкой: «Сейчас как выскочат слепые псы и отгрызут тебе голову. Это у Рида она отрастет, а у тебя нет!»
«Про Рида тоже пока гипотеза», – огрызнулся Дарб, но в дальний угол головы утопал.
Еще, Бидди как-то мельком заметил, что они почти перестали разговаривать. Ртом. Рид, положим, и в мыслях кроме воплей почти не говорил, но вот они же с Дарбом болтали. Только в голове.
Бидди привычно сжал ручку вантуза, с которым уже и не расставался. Это нехитрое действо помогало ему успокоиться, сосредоточившись только на нужном.
Хотя порой случались и осечки. Однажды, когда Бидди как обычно пожамкал ручку вантуза он вдруг начал по-другому видеть.
Голое корявое дерево утыканное страшными шипами превратилось, ну тоже в дерево, но уже пушистое. Земля под ногами стало светло-яркой, и на ней легко выделялось тусклое грязное пятно, находящееся прямо перед ними.
Бидди пятно сразу не приглянулось и он оттолкнул от него Дарба. А вот Рида не успел – тот спокойно наступил на пятно и долго верещал, когда его плющило во все стороны (Бидди не понял, но кажется Риду нравилось).
А потом, когда Рид, наконец, выкатился оттуда, он стал похож на страшненького злума – ни лап, ни головы, ни ушей. Один безобразный шар с выпученными глазами.
Шарик-Рид немного попрыгал, потом просто отряхнулся и снова стал нормальным.
Ну как для Рида нормальным.
Бормотание Дарба, который энергично сам с собою спорил о каком-то смещении спектра и сам себе что-то доказывал, срываясь в крик, Бидди не слушал – покрепче перехватив вантуз, он погнал своих напарников дальше. Им нужно было идти, быстро идти, тут не до праздной болтовни.
-6-
Из-за нудного дождя, который шел так долго, что желто-ржавые лужи стали превращаться в мелкие болотца, расквасился и разнылся Дарб.
А может и не из-за дождя вовсе. Перед этим они встретили группу людей и так взаимно были ошарашены этой встречей, что застыли друг перед другом как вкопанные.
Вот тогда Бидди узнал, что кроме кролигов может «слышать» и людей.
Это было больнее и непонятнее, потому, что по большей части в человеческих головах царил хаос и бессмысленность: «твою мать, мать твою...», «смешались в кучу кони, люди», «какого черта творится?! Здесь же бюреры были?», «скормить этих ублюдков плоти, и все дела».
Такой бедлам был в голове многих, но не во всех. Один из чумазых людей сначала громко прокричал о своей ненависти к кролигам, а потом показал Бидди картину.
Человек видел из окна как идет дождь. Не такой как сейчас, а бешеный, выбивающий из бурой глины мелкие ямки. И отчетливо слышал грохотание грома.
Но человеку тепло и сухо – он сидел в своей норе. И вдруг до него донесся другой звук, от душераздирающей пронзительности которого, у человека похолодело внутри. Из леса, находившегося далеко за загородкой из проволоки с острыми колючками, которую боялся задеть даже сам человек, бежал другой человек. Но тот, который в доме знал, что бегущий – девушка. Беззащитная и напуганная до смерти. За ней из леса выскочила стая кролигов. И человек похолодел еще сильнее: он слышал, что по одиночке эти уродливые порождения «зоны» избегали «стал-ке-ров», но нападая стаей могли загрызть насмерть.
Снова грохотание грома и вместе с ним истошный крик девушки. Повинуясь желанию помочь, человек выбежал из дома, размахивая железной палкой.
«Уро-о-ою, тварюки», – завопил человек, и вскинул «ка-лаш».
Внезапно картинка смазалась, и схлопнулась совсем. А человек уже по-настоящему кричал: «Уро…»
Прыгнув в сторону, Бидди повалил на землю Дарба, и в ужасе прикрыл лапами уши. Некоторое время он слышал сухой лающий треск, а потом стал тихо.
Кролиг убрал сначала одну лапу, потом другую – все равно тихо.
Он приподнял голову и увидел, что люди застыли в оцепенении, глядя на Рида. На то, как огромные черные дырки на приятной округлости его живота быстро стягиваются, возвращая ему первоначальную нежную розовость.
Гнев, охвативший Бидди, затопил все его существо и выплеснулся наружу.
«Убирайтесь», – заорал он людям, взмахнув вантузом, и тех словно унесло волной.
Напоследок он успел поймать еще две-три человеческие мысли, совершенно невразумительные, но Бидди знал, что важные.
А потом наступила темнота.
-7-
Очередная метаморфоза, произошедшая с Бидди, не стала чем-то новым, или паче того, удивительным для Дарба.
Он вообще давно перестал чему-либо удивляться. «Высокий уровень адаптивности». А вот привычка все анализировать никуда не делась – Дарб, как был ученым, так им и остался.
Вероятно, что не вполне адекватным, но это крохотный недостаток для единственного ученого кролига. И уж если рассматривать вопрос под правильным углом… «Что есть адекватность? Адекватность чему?»
– Да-а-арб!
Дарб вздрогнул: все-таки Бидди частенько бывал чересчур громким, врываясь в его рассуждения.
– «Псионик высокого уровня». Что за?
– Это ты, Бидди. Это все твои, как ты говоришь «штуки» – уникальные способности, базирующиеся на внутренних возможностях твоего и только твоего мозга.
– Да-а-арб! – Бидди вдруг всхлипнул. – Наших нет. Ну ты соображаешь, про что я…
– Да, Бидди, понял. Я давно знаю. – «И скорблю о нас, о нашей расе, которой по сути больше не существует, ибо рекреацио…
Высокий полет мысли, как обычно перебил возмущенный вопль Бидди:
– Дарб!!! Мы не умрем. Никогда! Мы создадим свою армию. И отомстим! Всем! – в его голосе слышалась уверенность сродни религиозному фанатизму, и Дарб не только поверил, он вжился в эту идею.
Да, они возродят свою расу. Да они станут сильнее… – Дарб покосился на Рида, – да что там сильнее, они станут непобедимы, ибо практически бессмертны!
– Да, мой вождь! – Дарбу неудержимо хотелось кричать в экстазе.
Где-то краешком сознания он понимал, что произошло эмпатическое взаимодействие, но ему было так хорошо, что Дарб отпустил себя и заорал:
– Бва-а-а-ах!
Рид, про существование которого Дарб порою забывал, вдруг очнулся и тоже поддержал его во всю мощь легких:
– Бва-а-а-ах!
Когда к ним присоединился еще и Бидди, Дарб чуть не потерял сознание от эмоционального перенапряжения.
Позже, после их внезапно случившегося эмоционального единения, он еще долго чувствовал себя удивительно хорошо: просветленная опустошенность и желание творить.
В душе Дарб был романтиком и верил, что ровные колонки цифр, стройные ряды схем, четкая разграфленность таблиц гармоничнее, а, следовательно, прекраснее любой музыки.
Идея, не так давно коснувшаяся его легким взмахом крыла бабочки, вдруг обрела плоть, и даже цвет (цвет неоновой зелени, указал самому себе Дарб), выстраиваясь в целую симфонию.
Он уже мысленно смешивал, нагревал, выпаривал, даже успел добавить концентрированную цитоплазму (надо же, какой насыщенно розовый цвет получился)…
– Д-а-а-арб! Хватит мне голову своей заумью забивать. Слушай сюда. Я знаю, куда мы идем! – Выдержав драматическую паузу, Бидди снизошел до ответа: – Меня зовет Маналит!
– Монолит? Зовет? – тупо переспросил Дарб, одновременно пытаясь не забыть ту химическую формулу…
– Ага, он, – подтвердил Бидди с таким видом, будто разговоры с уникальным объектом неизвестного действия, попавшим сюда, вероятно, из другого измерения, и своим появлением создавшим огромнейшую аномальную зону, с тенденцией к разрастанию, это самое обычное дело. – Камень желаний. Придем, скажем, что надо, и все.
«Вот так просто, – в совершеннейшем изумлении восхитился Дарб. – И ведь, действительно придет и скажет. И все у него… у нас получится. Это ведь люди никогда не знают чего хотят на самом деле. Это они не способны разобраться с противоречивыми желаниями, постоянно терзающими их души. А кролиги знают. Во всяком случае, – Дарб бросил взгляд на Рида, – Бидди точно знает. Четко, без метаний и раздумий».
– Я готов ради этого отдать жизнь, мой вождь, – поклялся Дарб, ни на секунду не погрешив против правды: Бидди стал его идолом, а его мечта – их общей мечтой.
– Я! Я! Я тоже! – притоптывая от радости завопил Рид, и, несмотря на его, так раздражавшую Дарба блаженную улыбку, он явно был совершенно искренен.
– Чего тогда. Пошли, – ответил несколько застеснявшийся Бидди, и они пошли.
-8-
Постоянно всматриваться вперед, ища взглядом всякие опасные «грязности» было очень тяжело. Много сил отнимало пугание разных жутких зверей, пытавшихся ими отобедать, и страшилки для людей, которые Бидди посылал им прямо в головы.
А еще время от времени происходили всякие бабахи – «вы-бра-сы», и Бидди их чувствовал заранее – у него начинал бурлить живот. Тогда он просто падал на Дарба, а Рид падал на него. Они лежали, пока все не заканчивалось, а потом шли дальше.
Вантуз после каждого бабаха светился, искрил, иногда обжигал. Но потом успокаивался и помогал Бидди во всем.
Вантуз вытащил их из грязного болота, над которым плавали всякие облачка. Нехорошие такие облачка.
Бидди тогда велел Дарбу идти точно-точно как он, там была такая тоненькая дорожка, которую он, Бидди видел, а другие – нет.
Но, Дарб, этот чокнутый, опять задумался и упал прямо в жижу. Рид, спокойно шедший за ними, почему-то решил, что это весело и прыгнул к Дарбу. Они принялись барахтаться и драться, а Бидди видел как грязь жадно облизывала их, выпивая силы и затягивая в свое голодное брюхо.
Бидди так разозлился, что в ослеплении вантузом замахнулся на болото. Пускай эти два кролига были совершенно бестолковыми, но это были его кролиги и он никому не позволит их сожрать!
«Бва-а-а-ха!» – и два перемазанных придурка взмывают из болота и приземляются на тропинку рядом с ним, обдав грязью.
Настучав им по головам, Бидди облегченно выдохнул – все же он сильно за них испугался.
А потом вантуз сработал, когда они уже совсем вышли на твердую землю. Им тогда навстречу выполз человек с щупальцевым ртом.
Бидди сначала не разобрался и стал ему как человеку всякие жуткие картинки показывать.
Только вот этому монстру было все равно, он свои лапы раскрыл, будто их всех троих обнять собирался. У Бидди снова забурчало в животе, и с отчаянным криком он прыгнул вперед, ударив монстра вантузом, представляя, что в руках очень острая палка.
Монстр был высоким, а Бидди не то, чтобы маленьким… Для кролига он был совсем даже ого, но по сравнению с этим, с щупальцами который…
В общем, Бидди попал ему куда-то между ног. Монстр схватился за это место лапами-клешнями и с ревом убежал.
– Бидди! – Дарб и Рид бросились к нему обниматься и Бидди враз смутился. Он разучился нежничать, а может и не умел никогда.
– Повезло, что мальчик, – неловко оправдавшись, Бидди сразу же напустил на себя строгость: – Пошли, уже мало осталось!
Дарб застыл в неуверенности и тихо спросил в голове: «Правда?»
«Да, – также ответил ему Бидди. – Я знаю, он рядом, и нам нужно туда быстрее – Маналит сил уже набрался».
Дарб булькнул удивлением у него в голове, а Рид, который больше чувствовал, чем слушал, уловив нетерпение Бидди, помчался вперед вприпрыжку.
Конечно, Бидди знал, что Риду ничего не сделается, но он все равно как следует все осмотрел: больше неприятностей вроде не наблюдалось.
Рида они нагнали с трудом. С каждым шагом идти становилось все труднее, будто кто-то толкал их назад. И если сам Бидди тяжело, но шел, то Дарб почти полз, хрипя и задыхаясь.
– Рид, – окликнул неугомонного кролига Бидди, – хватай Дарба и тащи. А я буду глядеть в оба.
Пискнув от восторга, Рид бросился помогать их непутевому спутнику. Но не прошли они и нескольких шагов как внезапно оказались внутри пылевого тумана.
Царапающие песчинки раздражали, выбивая слезы из глаз, но угрозы Бидди не ощущал. Кончилось все так же внезапно, как и началось.
Дарб с Ридом недоуменно озирались, пытаясь понять, как они очутились на пляже под горячим солнышком, а Бидди, щурясь, глядел на Маналит, оказавшимся просто большим светящимся камнем.
Он смотрел и смотрел, Маналит тихо гудел и светился, солнышко припекало и ничего больше не происходило.
То есть совсем, совсем ничего. Камень, который его сюда притянул, лежал и ни на что не отзывался. Кролиг ему и кричал желание, и шептал, и даже картинку нарисовал, как умел, на песке, но Маналит не отзывался.
Идти было больше некуда, да и не зачем. Уставший Бидди уселся в тенек под камнем, привалившись к нему спиной.
Дарб и Рид молча присоединились, и Бидди был страшно благодарен им за молчание.
Они сидели рядом плечом к плечу, в бездумной уютности. Дремота, мягкая, обволакивающая укутала их – они заснули.
Бидди приснилось, хотя он и знал, что это не сон, что они с Дарбом стоят наверху лестницы в каком-то большом зале. А внизу в круглой штуке в зеленой светящейся бурде сидит Рид. И из этой зелени лезут кролиги, много-много кролигов.
Потом сон сменился на другой.
Армия кролигов, сильных, уверенных. Они идут лавиной, и вселенная покорно проседает под их лапами.
Свист, пронзивший уши, вырвал Бидди из такого приятного сна. Рид и Дарб катались по песку, закрывая головы. Волна ослепляюще яркого света затопила все вокруг, и раздался страшный грохот.
Спустя какое-то время, мир стал разноцветным, и вернулись звуки. Самые прекрасные звуки, которые Бидди уже и не надеялся услышать – шелест травы, шорох листьев, песенки летунов – они вернулись в Хеитскул.
@темы: Бешеные кролики, Текст